Неточные совпадения
Она его не замечает,
Как он ни бейся, хоть умри.
Свободно дома принимает,
В гостях с ним молвит
слова три,
Порой одним поклоном встретит,
Порою вовсе не заметит;
Кокетства в ней ни капли нет —
Его не терпит высший свет.
Бледнеть Онегин начинает:
Ей иль не видно, иль не жаль;
Онегин сохнет, и едва ль
Уж не чахоткою страдает.
Все шлют Онегина к
врачам,
Те хором шлют его к водам.
Самгин слушал, верил, что возникают союзы инженеров,
врачей, адвокатов, что предположено создать Союз союзов, и сухой стук, проходя сквозь камень, слагаясь в
слова, будил в Самгине чувство бодрости, хорошие надежды.
Полуграмотный кустарь-ящичник, маленький, вихрастый, в неизменной поддевке и смазных сапогах, когда уже кончились прения, попросил
слова; и его звонкий резкий тенор сменил повествование
врача Попандополо, рисовавшего ужасы Охотного ряда. Миазмы, бациллы, бактерии, антисанитария, аммиак… украшали речь
врача.
Приехал становой с уездным
врачом, и Антося потрошили. По вскрытии оказалось, что Антось страшно избит и умер от перелома ребер… Говорили, что парубки, недовольные его успехами на вечерницах и его победами, застигли его ночью где-то под тыном и «били дрючками». Но ни сам Антось и никто в деревне ни единым
словом не обмолвился о предполагаемых виновниках.
Краснов махает рукой и с
словами:"Ну, теперь началась белиберда!" — отпускает женщину-врача. Но через месяц губернатор опять шлет за ним.
Сверстов, начиная с самой первой школьной скамьи, — бедный русак, по натуре своей совершенно непрактический, но бойкий на
слова, очень способный к ученью, — по выходе из медицинской академии, как один из лучших казеннокоштных студентов, был назначен флотским
врачом в Ревель, куда приехав, нанял себе маленькую комнату со столом у моложавой вдовы-пасторши Эмилии Клейнберг и предпочел эту квартиру другим с лукавою целью усовершенствоваться при разговорах с хозяйкою в немецком языке, в котором он был отчасти слаб.
Ротмистр Порохонцев ухватился за эти
слова и требовал у
врача заключения; не следует ли поступок Ахиллы приписать началу его болезненного состояния? Лекарь взялся это подтвердить. Ахилла лежал в беспамятстве пятый день при тех же туманных, но приятных представлениях и в том же беспрестанном ощущении сладостного зноя. Пред ним на утлом стульчике сидел отец Захария и держал на голове больного полотенце, смоченное холодною водой. Ввечеру сюда пришли несколько знакомых и лекарь.
Басов. Шутки? Послушайте… вы, того, доктор… одним
словом:
врачу, исцелися сам! Кстати, спрошу вас — вы меня в воду не столкнете, а?
— Что ж? В городе томительно скучно… Не с кем
слова сказать, некого послушать. Новых людей нет. Впрочем, приехал недавно молодой
врач Хоботов.
Перехватов имел привычку прежде всего окинуть взглядом обстановку каждого своего нового пациента, чтобы судить, с каким субъектом он будет иметь дело. Вообще он был
врач не столько ученый и кабинетный, сколько практический, и здесь я считаю нелишним сказать несколько более подробных
слов о нем, так как он, подобно другим описываемым мною лицам, представлял собою истинного сына века.
— Я русский
врач, дворянин и статский советник! — сказал с расстановкой Самойленко. — Шпионом я никогда не был и никому не позволю себя оскорблять! — крикнул он дребезжащим голосом, делая ударение на последнем
слове. — Замолчать!
— Эх, господа! господа! А еще ученые, еще докторами зоветесь! В университетах были.
Врачи! целители! Разве так-то можно насиловать женщину, да еще больную! Стыдно, стыдно, господа! Так делают не
врачи, а разве… палачи. Жалуйтесь на меня за мое
слово, кому вам угодно, да старайтесь, чтобы другой раз вам этого
слова не сказали. Пусть бог вас простит и за нее не заплатит тем же вашим дочерям или женам. Пойдем, Настя.
Все эти ученые
слова ни к чему в этот момент. Важно одно: я должен ввести одну руку внутрь, другой рукой снаружи помогать повороту и, полагаясь не на книги, а на чувство меры, без которого
врач никуда не годится, осторожно, но настойчиво низвесть одну ножку и за нее извлечь младенца.
Нет, я, заболевший этой ужасной болезнью, предупреждаю
врачей, чтобы они были жалостливее к своим пациентам. Не «тоскливое состояние», а смерть медленная овладевает морфинистом, лишь только вы на час или два лишите его морфия. Воздух не сытный, его глотать нельзя… в теле нет клеточки, которая бы не жаждала… Чего? Этого нельзя ни определить, ни объяснить.
Словом, человека нет. Он выключен. Движется, тоскует, страдает труп. Он ничего не хочет, ни о чем не мыслит, кроме морфия. Морфия!
Посланный Деном его доверенный и искусный
врач нашел Фермора в самом мрачном настроении, которое при первых же
словах доктора моментально перешло в крайнюю раздраженность.
Да-с, но в то же время это показывает, что они совершенно не понимают духа времени: я, по моей болезни, изъездил всю Европу, сталкивался с разными слоями общества и должен сказать, что весьма часто встречал взгляды и понятия, которые прежде были немыслимы; например-с: еще наши отцы и деды считали за величайшее несчастие для себя, когда кто из членов семейств женился на какой-нибудь актрисе, цыганке и тем более на своей крепостной; а нынче наоборот; один английский
врач, и очень ученый
врач, меня пользовавший, узнав мое общественное положение, с первых же
слов спросил меня, что нет ли у русской аристократии обыкновения жениться в близком родстве?
Последние
слова подействовали на доктора сильнее, чем ссылки на человеколюбие или призвание
врача. Он подумал и сказал со вздохом...
Все яснее и неопровержимее для меня становилось одно: медицина не может делать ничего иного, как только указывать на те условия, при которых единственно возможно здоровье и излечение людей; но
врач, — если он
врач, а не чиновник врачебного дела, — должен прежде всего бороться за устранение тех условий, которые делают его деятельность бессмысленною и бесплодною; он должен быть общественным деятелем в самом широком смысле
слова, он должен не только указывать, он должен бороться и искать путей, как провести свои указания в жизнь.
Они ушли. Я взялся за прерванное их приходом чтение. И вдруг меня поразило, как равнодушен я остался ко всем их благодарностям; как будто над душою пронесся докучный вихрь
слов, пустых, как шелуха, и ни одного из них не осталось в душе. А я-то раньше воображал, что подобные минуты — «награда», что это — «светлые лучи» в темной и тяжелой жизни
врача!.. Какие же это светлые лучи? За тот же самый труд, за то же горячее желание спасти мальчика я получил бы одну ненависть, если бы он умер.
В этих
словах Сганареля, как и вообще в отзывах Мольера о
врачах, много убийственно верного.
Анри Беранже в своей статье «Интеллигентный пролетариат во Франции» говорит: «Целая половина парижских
врачей находится в положении, не достигающем уровня безбедного существования; большая же часть этой половины в действительности нищенствует, — нищенствует в буквальном смысле этого
слова, так как представители этой профессии нередко ночуют в ночлежных домах.
Врач Эриксимах говорит об Эросе: «На основании медицины, нашего искусства, думается мне, можно видеть, что Эрос имеет власть не только над душами людей, силою красоты, но силою многого другого и над прочим, как над телами всех животных, так и над произрастающим из земли,
словом сказать, над всем существующим (εν πασι τοις ού'σι), что бог этот велик и дивен и имеет влияние над всем (επί παν τείνει) в делах, как божеских, так и человеческих» (186 а) [Ср.
А все-таки не мог он нигде сыскать духовного
врача, ни от кого не мог услыхать разумного
слова.
Как хороший врач-практик, которому скучно лечить неинтересную болезнь, он мельком и нехотя оглядел мой тарантас, коротко и ясно поставил диагноз, подумал и, ни
слова не сказав мне, лениво поплелся по дороге, потом оглянулся и сказал ямщику...
И еще в одном отношении я часто испытываю неловкость в разговоре с нею: Наташа знает, что я мог остаться при университете, имел возможность хорошо устроиться, — и вместо этого пошел в земские
врачи. Она расспрашивает меня о моей деятельности, об отношениях к мужикам, усматривая во всем этом глубокую идейную подкладку, в разговоре ее проскальзывают
слова «долг народу», «дело», «идея». Мне же эти
слова режут ухо, как визг стекла под острым шилом.
Словом, я сжег свои корабли"бывшего"химика и студента медицины, не чувствуя призвания быть практическим
врачом или готовиться к научной медицинской карьере. И перед самым новым 1861 годом я переехал в Петербург, изготовив себе в Дерпте и гардероб"штатского"молодого человека. На все это у меня хватило средств. Жить я уже сладился с одним приятелем и выехал к нему на квартиру, где мы и прожили весь зимний сезон.
Бывая у этого милого человека, я познакомился с его родной сестрой, женщиной-врачом Верой Семеновной. С первого же взгляда эта женщина поразила меня своим утомленным, крайне болезненным видом. Она была молода, хорошо сложена, с правильным, несколько грубоватым лицом, но, в сравнении с подвижным, изящным и болтливым братом, казалась угловатой, вялой, неряшливой и угрюмой. Ее движения, улыбки и
слова носили в себе что-то вымученное, холодное, апатичное, и она не нравилась, ее считали гордой, недалекой.
Это разъяснялось так, что у его матери была несносная болезнь, которую она, со
слов каких-то
врачей, называла «азиятик»; болезнь эта происходила от каких-то происков злого духа. Бедная женщина долго мучилась и долго лечилась, но «азиятик» не проходил. Тогда она дала обет балыкинской божией матери (в Орле), что если только «азиятик» пройдет и после исцеления родится дитя мужеского пола, то «вдаст его в услужение святому мужу, в меру возраста Христова», то есть до тридцати трех лет.
— Что ж, аль помер? — говорит баба, точно поняв значение
слова, сказанного
врачом.
Врач, все еще занятый больным, тихим голосом говорит мне одно
слово.
— Агония, — повторяет
врач сказанное
слово и молча слезает с хор и ставит лампу на стол.
«Лодырь» — это постоянное
слово в лексиконе военного
врача, для него его пациент прежде всего — лодырь, обратное должно быть доказано.
С утра до позднего вечера они просидели в канцелярии с главным
врачом и смотрителем. Щелкали счеты, слышались
слова: «из авансовой суммы», «на счет хозяйственных сумм»; «фуражный лист», «приварочное довольствие». Сверяли документы, подсчитывали, следили, чтоб копейка не разошлась с копейкою. Главный
врач и смотритель деловито давали объяснения. Все было сбалансировано верно, точно и аккуратно.
Командир корпуса написал на донесении: «дурак!», а начальник дивизии сказал: «Следовало бы этого господина за распространение ложных слухов отдать под суд!» Рассказывал мне
врач, сам слышавший эти
слова генерала.
К счастию ее, отрава не сильна, время не упущено. Сила врачебных пособий, сделанных ей Антоном, уничтожает силу яда. Гаида спасена. Это прекрасное создание, близкое к уничтожению, расцветает снова жизнью пышной розы; на губы, на щеки спешит свежая кровь из тайников своих. Обеими руками своими, отлитыми на дивование, берет она руку молодого
врача, прижимает ее к груди и, обращая к небу черноогненные глаза, из которых выступили слезы, благодарит ими сильнее
слов.
Это откровенное объяснение, искусно переданное
врачу, дало его сердцу случай начать подвиги добра, на которые он собирался, ехав в Москву. В первом отделении нашли они целое семейство татар. Мужчины и женщины — мать и сын, муж и жены, братья и сестры — все валялись кое-как, кто на лавках, кто на полу. Нечистота и духота были нестерпимые. Бледные, истомленные лица, униженный вид говорили живее
слов о несчастном их положении.
Нашему господину и великому князю потребно, чтобы
врач, ради всякого недоброго случая, от чего господи оборони Ивана Васильевича на всяк час живота его —
слова из речи не выкинешь, от
слова не сделается, — потребно, говорю я, чтобы
врач находился неподалеку от его хоромин.
Глаза Антона Михайловича наполнились слезами. Он отвернулся, чтобы скрыть их от больного, но не смог вымолвить неправды —
слова утешения. Как
врач, он видел, что помощь бессильна.
Он сумел, однако, скрыть свою тревогу с искусством тонкого дипломата, но по приезде домой тотчас послал за Лестоком. Напрасно прождал он его всю ночь, не смыкая глаз.
Врач цесаревны явился только на следующий день и рассказал со
слов Екатерины Петровны содержание вчерашнего разговора. Маркиз понял всю опасность своего положения. Правительница знала и была настороже.
По
словам того же
врача, японцы оказываются очень выносливы и живучи.
Посетил нас д-р Павловский, совершенно, по его
словам, неожиданно очутившийся практическим
врачом на войне.
По его
словам, он был родом француз, в молодости был
врачом, а потом, по призванию, поступил в орден иезуитов.
Стеша в коротких
словах передала Николаю Леопольдовичу подробности о смерти от чахотки княжны Маргариты Дмитриевны на арестантской барже во время следования в Сибирь, и о самоубийстве доктора Шатова на пароходе, который вел на буксире эту баржу и на котором он ехал на службу в Сибирь, в качестве иркутского городового
врача.
Интересно то, что уволенный заседатель никак не мог понять, за что его уволили, так как, по его
словам, он сделал это единственно дабы не затруднять начальства и не причинять ущерба казне уплатой прогонов окружному
врачу.
Интересно то, что уволенный заседатель никак, вероятно, и до сих пор не может понять, за что его уволили, так как, по его
словам, он сделал это единственно, дабы не затруднять начальства и не наносить ущерб казне уплатою прогонов окружному
врачу.
Эти
слова в устах знаменитости были высшею похвалою молодому
врачу.
— Я не скрою, — начал опять теми же
словами Заплатин, все еще не поднимая ресниц. — Там я нашел девушку… из ряду вон… дочь
врача. Уже второй год, как кончила гимназию с медалью.
Аристотель подтвердил
слова великого князя, радуясь за умные его ответы как наставник, что воспитанник его выпутался благополучно из трудностей экзамена. Как бы в подтверждение своих
слов, властитель схватил попугая за голову, мастерски придержал ее, и птица покорилась магически грозному взору его. Типун был счастливо снят
врачом.
Тут он обратил глаза на
врача, ожидая его
слов.
Страх перед незнакомцем совершенно исчез; правда, я никогда не пытался сам коснуться его или заговорить, но это не от страха, а от какого-то чувства ненужности всяких
слов; и все делалось по виду так спокойно и просто, словно он не был величайшим злом и смертью моею, а простым, аккуратным, молчаливым
врачом, ежедневно посещающим такого же аккуратного и молчаливого пациента.